Память-основа народа. В истории русского народа есть страницы, которые никогда не будут преданы забвению. Это наша гордость, наш золотой фонд и наше будущее. Всякий раз, вспоминая имена героев, мы вспоминаем то лучшее и чистое, что есть в нас изначально.
Подвиг офицера Русского флота Казарского и его моряков - это не только мастерство, умение и мужество выйти один на один с подавляющим превосходством противника. Это подвиг человеческого духа. А что есть величественнее духа, который и есть основа жизни и великий смысл бытия.
«Черноморка» уже писала о Казарском, о подвиге брига «Меркурий», который потряс мир. Вступить в бой с 18-ю пушками против 184-х, даже не принимая во внимание калибры орудий, и выиграть сражение,- это фантастика. Но мне думается, стоит вновь вернуться к славным делам капитан-лейтенанта Казарского А.И. в свете последних событий на Украине.
Но вначале о том, что мне удалось дополнительно узнать об участии Казарского в штурме турецкой Анапы - «Измаила на Кавказе».
1828 год. Бриг «Соперник», ставший на военное время транспортом, участвует под командованием лейтенанта Казарского А.И. в доставке войск 3-й бригады и вооружения к Анапе для последующего штурма. Затем «Соперник» переоборудуется в бомбардирское судно. На бриг установили два единорога, две 3-х пудового выстрела мортиры, шесть 6-ти фунтовых фальконета, а затем, перед началом штурма Анапы, дополнительно устанавливают ещё один 3-х пудовый единорог. Мортиры и единороги позволяют вести навесной огонь бомбами, ядрами, брандскугелями и даже картечью с расстояния 1200-2500 метров в зависимости от калибра. При длине 22,9м и ширине 7 метров «Соперник» имел всего 3,4 метра осадки при полном экипаже (52человека) и припасах. Мелководье анапской бухты не позволяло подойти эскадре к бастионам крепости на близкое расстояние, залпы на пределе полёта ядер не доставляли крепости особого беспокойства. «Соперник» же мог подойти совсем близко к берегу. И с 7-го мая по 12 июня 1828 г. Казарский маневрировал под стенами Анапы, громя её бастионы, укрепления, военные склады губительным навесным огнем мортир и единорогов. Нужно понимать, что ведя меткую стрельбу, бригу постоянно приходилось увертываться от прицельного огня крепостных орудий и батарей. «Соперник» получил 6 пробоин корпуса, дважды разбит был рангоут, но исправляя повреждения «на ходу» бриг оставался в боевом строю до последнего дня осады. Именно за эту «работу», за это флотское мастерство и бесстрашие при взятии крепости Анапа Александр Иванович Казарский был произведен в капитан-лейтенанты. Именно в этом чине он командовал славным бригом «Меркурий», не давая турецким линкорам взять его в два огня и нанося им непоправимый урон. Отточенное мастерство управления парусным кораблем при различных обстоятельствах под Анапой, когда нужно было крутиться под залпами турецких береговых батарей, самому вести прицельный огонь, «ловить ветер» и не посадить корабль на мель сыграло в этой баталии важнейшую роль. Гений артиллерии той эпохи император Наполеон говорил: «Одно береговое орудие предпочтительно 12-ти корабельным». Казарский опроверг эту аксиому.
Но вернемся на борт « Соперника», под Анапу. Еще в конце 17-го века французы первыми установили на шаткую корабельную палубу тяжелое орудие - мортиру, для навесной стрельбы по берегу. Так был создан новый тип судна – бомбардирский галиот. Для эскадренного боя такой корабль не подходил. Его дело - бомбардировать приморские крепости. Команда «Соперника» - полсотни матросов и 4 офицера. Крюйт-камера устроена была одна, как и на всех других небольших кораблях располагалась она в кормовой части. У тяжелой дубовой двери постоянно находившемуся там часовому необходимо было сдать шпагу, ключи, снять башмаки вне зависимости от ранга. Констапель обязан был сопровождать любого входившего в кюйт-камеру. Для этого в особый фонарь вставлялась каждый раз новая сальная свеча, а дно фонаря заливалось водой. В средине кюйт-камеры располагался свинцовый бассейн, куда ссыпался порох перед боем для набивки картузов. Вдоль стен на решетчатых поддонах стояли бочки с порохом, картузы, кокоры и прочее артиллерийское снаряжение. Меж бочек стояли ящики с углем от сырости. Уголь в ящиках регулярно менялся. Мортиры на «Сопернике» установили на специальных свинцовых поддонах, чтобы палуба при выстрелах не проседала. Бомбы бросали единороги и мортиры - будь здоров – пудов по пять-шесть каждая. Вдоль бортов было установлено еще 4 шестифунтовые пушки на случай неприятельской морской абордажной атаки. Разумеется, пополнять боезапас «Соперник» уходил к линейным кораблям эскадры. Казарский всегда лично руководил приёмом боезапаса, обмерял каждую бомбу - сходны ли диаметром с калибром мортир. На свой риск из-за малости крюйт-камеры велел раскладывать бомбы в сбитые из досок ящики и хранить их на палубе между грот и фор люками и используя в этот боезапас в первую очередь.
Модель Меркурия
Поле блистательной победы командир «Меркурия» стал национальным героем, любимцем народа и императора Николая 1-го, который назначил Казарского своим флигель – адъютантом. Скромный, незнатный морской офицер, не имеющий ни друзей, ни связей в высшем свете, отличался от прочих исключительной честностью. Именно честность и неподкупность были замечены императором, который по совету М.П. Лазарева начал давать Казарскому А.И. поручения инспекций, ревизий и проверок в различных областях государственного устройства. Особенно беспокоили Николая 1-го дела флотские, где разворовывание казённых денег достигло ужасающих размеров. Откаты (воровство) на ЧФ порой достигали 50% .Система мздоимства и воровства была выстроена ранее в эпоху Александра 1-го. Николай 1-й, в отличие от старшего брата, любивший флот и моряков, пытался навести в этой области хоть какой-то порядок. Как видим, проблема взяточничества и в те, как и в наши дни, была головной болью правителей России. Хуже всего, что замешаны этих грязных делах были и герои прошлых флотских побед, такие как адмирал Грейг, под крылом которого его энергичная жена Лия-Юлия сплотила таких казнокрадов, как Серебрянный, Варшавский, Рафалович, Гальперсон, Гилькович. Дела на Черноморском флоте происходили просто удивительные - император дает указание командующему флотом готовить флот к экспедиции на Босфор, Грейг отказывается выполнять повеление монарха, поскольку де сил для экспедиции нет, руководить не могу, болею и т.д. Черноморская фронда полностью блокирует и игнорирует команды Петербурга. Что делать? И тогда на юг срочным порядкам командируется флигель – адъютант Казарский с ревизией и громадными полномочиями. Он честен, храбр, знает флотские дела, предан государю, неподкупен и приказ выполнит. Масштабы вскрытых хищений потрясли Казарского. Завершая проверку он приезжает в Николаев, где тогда находилось центральное управление Черноморским флотом и строительством кораблей. Спустя несколько дней, 16 июля 1833 г., Казарский внезапно умирает в страшных мучениях. Было капитану 1-го ранга, флигель-адъютанту императора всего 35 лет.
Расследования и многочисленные исследования загадочной смерти национального героя России указывают, что Александр Иванович был отравлен высокопоставленными казнокрадами, составившим заговор против не в меру прыткого ревизора. Другого выхода у них после вскрытых Казарским преступлений просто не было. Стоит особо отменить, что все бумаги ревизии, которые он намеривался 16 июля обнародовать, загадочным образом исчезли навсегда. Умирая в страшных муках, Казарский кричал, что его отравили, просил помощи, которая свелась к обливанию горячей водой лекарем. Когда Казарский умер, то тело его было черно как уголь, голова и грудь тут же распухли до невозможности, лицо обвались, глаза лопнули, ноги по ступни отвалились в гробу, почернели аксельбанты, эполеты, пуговицы . Волосы упали на подушку гроба. Налицо были все признаки отравления ртутью. На гроб героя положили золотую шпагу с надписью « За храбрость», которой Казарский был награжден за штурм крепости Варна.
Позднее рядом со своим командиром были погребены поручик Корпуса флотских штурманов И.П. Прокофьев, тот , который будучи самым младшим по чину первым высказался на военном совете «Меркурия» «Будем драться! Русский бриг не должен достаться врагу, последний из живых взорвет его».
Иван Айвазовский. Бриг «Меркурий» после победы над двумя турецкими судами встречается с русской эскадрой. 1848. Холст, масло. Государственный Русский музей, Санкт Петербург, Россия.
Прошли многие годы. Город Николаев оказался Украинским, могилы героев теперь не на Российской земле. «Черноморка» предлагала установить в Анапе памятник Александру Ивановичу Казарскому, дабы теперешний люд российский, молодежь наша помнила и чтила великого россиянина. «ПОТОМСТВУ В ПРИМЕР» повелел начертать Брюлову царь на памятнике подвигу «Меркурию» по командованием Казарского.
Это был первый памятник Севастополя, удивительнейшим образом уцелевший во всех войнах. Вандализм на Украине, разрушение любых памятников, которые хоть как-то связаны с «москалями», заставляет меня высказать мысль о переносе памятника Казарскому и его боевым товарищам из Николаева в Россию (перезахоронению их останков). Прецеденты есть. Пусть местом для их захоронения будет наша Анапа.
С уважением ко всем анапчанам,
Григорий Тамаян, капитан дальнего плавания.