Сегодня статья из четвёртого номера газеты Анапа-курорт (20-го мая 1913 года):
Хорошо хоть на час отделаться от местных «дел-делишек» большого и малого масштаба, хорошо почувствовать себя внезапно перекинутым в культурную обстановку, где чувствуется биение пульса жизни, где хоть призрак идеи и идейности носится в воздухе. Наплыв бодрого чувства повлиял на меня, когда, вместо серой обстановки нудной обыденщины, на меня пахнуло чем-то свежим, желанным. Сердце смягчилось, доброе чувство ураганам, рванулось и я совершенно искренно желал бы не сетовать на «электрического» концессионера за шалость электричества в курзале. Сюда 19-го мая явился цвет Анапы для отдания долга богине Мельпомене. Пусть, мигало и тухло электричество, пусть драгоценный для меня час жизни пошел на жертву концессионеру — я не сержусь мой глаз отдохнул... Приятно было смотреть на изысканные туалеты дам, на щеголеватых мужчин в мундирах и смокингах, на учащуюся молодежь в приподнятом настроении... Мне чудилось, будто я не в Анапе, до того неожиданно было превращение... Великий бог—искусство сотворил свое чудо, великое чувство—милосердие вырвало Анапцев из объятий Морфея...
Возродившееся местное артистическое общество открыло храм Мельпомены. Пусть в некоторых мелочах не идеально прошел первый спектакль пусть кой кто из исполнителей не пошел дальше любителей, но за то достоверно, некоторые с честью шли нога в ногу с заправскими артистами. Таково мое впечатление и под таким впечатлением я пишу эти строки хочется сказать артистическому о-ву:
— Гоните тьму, несите свет, зажгите факел искусства и осветите им Темную массу, от специфической скуки, поклоняющейся Бахусу—богу вина. Пусть „Змейка? послужит началом длинного ряда спектаклей и пусть эти спектакли будут доступны народу.
Я посвятил вчера целое утро изучению быть Анапцев в воскресный день отдыха и тяжелою грустью наполнилось мое сердце.
Имеется в Анапе, кроме городской библиотеки, кстати сказать весьма плохо посещаемой, ещё и библиотека общества трезвости почти совсем не посещаемая местными жителями. Последняя меня особенно заинтересовала. Библиотеку о-ва трезвости почему то забросило на окраину города, в то время, когда лучшим для нее местом были- бы территория базара. Именно здесь центр средоточия того элемента, которому особенно нужен луч просвещения, но... как раз на базаре сгруппированы „просветительные“ учреждения особого рода. Здесь подросток, наблюдая взрослых, быстро проходит курс „учения“ и всей душой отдается пьяному разгулу, здесь взрослые щеголяют сквернословием и намечают пути прославленному хулиганству...
Умилительная картинка!
С одной стороны - красивой архитектуры храм Божий купается в синеве прозрачного воздуха белыми стенам и легкими куполами, с другой - могучий серого камня памятник павшим воинам будит воображение и отсылает к истории седых времен, а между обеими святынями, православные Анапцы приносят жертву Бахусу—богу язычников. Меня всегда занимал вопрос; в какую улитку прячется местное поселение вне рабочее время? Разыскивал я „народ“ и по берегу моря, заглядывал с этой целью в степь, одевающуюся в зеленый убор и... почти нигде не встретил человека. Чудное море, красоты природы, свобода полей, видимо не занимают Анапцев. Я встретил их... В грязи и навозе базара, где из ночвы несутся „ароматы“, от которых с непривычки захватывает дух, в далеко неживописных позах, кишели группы людей. Вокруг бочек с привозным вином трудились Анапцы орали песни, сквернословили и пили, пили, пили... на эту картину людского безобразия уставились жерла двух пушек у памятника героям войны и на эту картину, точно смущенно, глядели сверху купала белого храма. Языческий Бахус победил тут памятник и церковь.
Дальнейший осмотр территорий базара не вернул меня к равновесию духа. Антисанитария по всюду: и в мясных лавках, в хлебном ряду и у рундуков с молочными продуктами и т. д., и т. Д. Самые элементарные требования гигиены здесь неизвестны.
Но что это? На камнях мостовой продавец книг разложил свой товар. Вот в пыли валяется „Л. Н. Толстой“, придавленный „Коньком Горбунком", Чернышевский стыдливо выглядывает из под обложки „оракула“ и толкователя слов, Кольцова затмил песенник с изображением девицы, в позе больше чем откровенной... Грустно глядеть на произведения великих писателей, брошенных в грязь, затмеваемых пошлой макулатурой низкопробной «литературой». Торговец не может похвалиться бойкостью торговли. Разве какая-нибудь влюбленная девица купит „Оракула“, что бы найти способ привлечь к себе сердце любезного, или подвыпивший паренек приобретет песенник с шансонетками.
Толстой, Кольцов. Чернышевский, Гаршин в загоне и совершенно не поддается пониманию, каким образом эти авторы попали к торговцу.
Подальше от базара... Скорее к берегу моря, где мягко плещется волна и будто зовет к примирению. Прохожу по линии бульвара, ведущего к Пескам, к тому „Золотому пляжу“, где не сегодня—завтра ключом закипит жизнь. И на бульваре видны следы „просветительной“ деятельности анапских подростков... Вот, напр., вырванная с корнем, изуродованная скамья. Она будит воспоминания почтенного пастыря, сопровождающего меня.
— Обычное у нас явление, с грустью говорит убеленный сединами пастырь, — на Маслянной неделе все решительно скамьи на бульваре были изломаны хулиганами и сброшены под обрыв... Только установили их вновь, а теперь опять взялись за старое...
И действительно, хулиганство в Анапе пустило глубокие корни. Какие остроты и шуточки отпускаются кавалерами, по адресу прогуливающихся местных девиц—уши вянут, а девицы ничего—очевидно привыкли.
Света, больше света следует внести в темную массу. Интеллигенция наша должна воспрянуть от своего равнодушия и путем лекций и чтений сеять в народе „разумное, доброе, вечное".
И много отрадно, что на фоне местной оголтелой жизни начинает биться новый пульс. В Анапу начался съезд гостей. Предвестниками этого отрадного и долгожданного явления служит целая армия чистильщиков сапог, прибытие сюда профессиональных нищих—попрошаек. На улицах появились шляпки, слышится смех и бодрый говор курсующих... Мы на границе новых впечатлений.
Эмеф.
В дополнение ещё одна статья из 4-го номера газеты Анапа-курорт...
О нуждах виноградарей и виноделов.
С каждым годом экономическое положение анапских виноградо-владельцев, становится хуже. Целый ряд не благоприятных холодных и с обильными осадками годов в сильной степени отразились на качестве и количестве получаемого продукта, с другой стороны—цены на вино в последнее время пали так низко, что, продавая вино, хозяин не покрывает расходов по делу. Создавшееся положение, настолько тревожно, что необходимо теперь же, не откладывая разобраться в тех причинах, которые вызывают убыточность дела и найти выход из нетерпимого положения. Одна из главных причин, вызвавшая экономический кризис, заключается в полной неорганизованности сбыта вина в полной зависимости производителей от немногих лиц, занимающихся покупкой вина.
Покупатели вина, заранее столковавшись, могут установить свою цену и хозяевам или надо продавать свое вино по этой установленной цене, или же оставлять вино в подвалах, ожидая более лучшего будущего. К такому решению могут приходить, однако очень немногие—материальная обеспеченность которых дает возможность не продавать. Остальная же масса хозяев поставлена в необходимость сбыть свое вино и мы знаем сделки по 1 — 1 р. 20 к. за ведро, с рассрочкой платежа. Такое положение, конечно, не могло обратить внимание тех лиц и учреждений, которым дороги общественные интересы.
Анапское кредитное товарищество, после целого ряда ходатайств и хлопот, добилось ссуды в 20 тыс. руб. для постройки большого подвала при товариществе, где будет храниться вино мелких собственников и выдаваться под вино ссуда. Город, в лице городской думы, пошел на встречу начинанию и отвел по дешевой цене три плановых участка, вполне пригодных для постройки, где в настоящее время уже приступили к работам по сооружению подвала. Благие результаты этого начинания, колоссальной важности и в самом скором времени не замедлят обнаружиться. Убрать с рынка 30—35 т. ведер вина, удовлетворивши ссудами текущие нужды хозяев и хозяев мелких, наиболее нуждающихся — на безвыходном положении которых скупщики строят свои соображения и понижают цены на продукт. Это значит сделать большое дело. Работа товарищ. и помощь города в этом деле, если не сейчас, то в будущем будет записана золотыми буквами в истории анапского виноделия. Рядом с этим делом предполагает в скором времени организоваться товарищество анапских виноделов — организация крупная, имеющая в будущем играть руководящую и решающую роль в деле сбыта и распространения его по России. Устав товарищества уже выработан и послан на утверждение. Есть полная возможность предполагать, что эти два начинания кооперативного характера в будущем пойдут рука об руку, так как общность их целей и интересов очевидна.
К сожалению, и та и другая организация не могли в лице своем объединить всех производителей вина на лицо еще много, таких которые по разным соображениям не вошли в союз. Для того, чтобы эта отколовшаяся группа в своих же выгодах не вносила в дело сбыта вина известный диссонанс. чтобы винный рынок был хотя до некоторой степени организован, необходимо в дополнение к вышеназванным организациям устроить посредническое бюро через которое бы и производились все сделки с вином.
Если мы пойдем по этому пути, положение виноделов улучшится. Виноделы станут хозяевами рынка и этим все сказано.
Д. П-в.
и реклама из того же номера:
