Новости / 22 июня - день взятия Гудовичем турецкой крепости Анапа

22 июня в истории нашей Родины – трагическая дата. В этот день практически в каждом населённом пункте России проводятся траурные мероприятия в память о десятках миллионах людей, погибших в годы Великой Отечественной войны. Но эта новость  будет о другом событии...

224 года тому назад в Анапе  совершилось поистине знаменательное событие – турецкая крепость Анапа пала под натиском русского оружия, под напором, отвагой и доблестью русского солдата. Сегодня в Анапа - городе воинской славы «отмечается»

День взятия Анапы русскими войсками под командованием
генерал-аншефа  Ивана Васильевича Гудовича.

 

О событиях 1791 года расскажет эта новость (географические названия, имена и фамилии приведены так, как они написаны в архивных документах).

 

1. Отказ от взятия Измаила.

Генерал Гудович находился в некотором неловком положении. Совсем недавно он практически отказался от командования русскими войсками, которым велено было взять крепость Измаил (под его руководством военный совет 26 ноября 1790 года принял решение о снятии осады с крепости): «От Килии весь наш корпус пошёл по повелению князя к крепости Измаилу, под которым с 24 ноября по 14-е число декабря находились, пока его взяли штурмом, как приехал к нам граф Александр Васильевич Суворов командовать, а Гудович уехал в Бендеры, где был князь Потемкин. Слышно было, что генерал Гудович отказался брать штурмом Измаил, ибо в крепости было одного гарнизона 35000 тысяч турок и татар, чему и можно верить; оные собрались из 4-х главных крепостей, из Хотина, из Бендер, из Акермана, из Килии и свой пятый гарнизон; и потому они держались крепко, что почти все побиты и поколоны были». Потёмкин переводит Гудовича на Кавказ с назначением командовать войсками Кавказского и Кубанского корпусов и предписывает совершить поход на Анапу. Таким образом, не взять Анапы для Гудовича следовало бы об окончании его военной карьеры.

«Прибыв на Кавказскую Линию, 1791 года 26 января, сделал я тотчас приготовления для взятия неприятельской крепости Анапы, лежащей от моей квартиры, города Георгиевска, более шести сот вёрст, на берегу Чёрного моря, близ впадения реки Кубани в оное. К этой крепости подходил прежде меня генерал-аншеф Текелли со всеми войсками, но не взяв оной, отошёл обратно на Кавказскую Линию; другой раз приступал к оной генерал-поручик Бибиков, но принужден был отступить, с некоторым уроном, не имея довольно провианта, с голодными войсками, на Кавказскую Линию».

2. Подготовка войск к походу на Анапу.

Приготовления действительно были тщательными. Два предыдущих неудачных похода к Анапе и отказ Гудовича от штурма Измаила не оставляли ему не единого шанса на ошибку. Крепость Анапа обязательно должна была быть взята, во что бы то ни стало!

В первую очередь Гудович ознакомился с состоянием вверенного ему Кавказского корпуса и поставил своих подчинённых в жёсткие рамки тщательной подготовки к длительному походу. В пути на Анапу в первую очередь имели большое значение:

- подготовка личного состава войск, их комплектование и экипировка;

- вооружение и артиллерия;

- лошади, волы, упряжь для них и корм;

- исправность телег (фур) для транспортировки провианта для войск;

- понтоны для налаживания переправ для войск.

Под подвижной магазин, который был в полном разладе и в котором не доставало большого числа фур, а ещё более волов, был закуплен полный комплект волов, фуры отремонтированы, под полевую артиллерию приобрели большое число лошадей, конскую упряжь исправили, понтоны починили и купили под них волов.

Те же самые задачи были поставлены и выполнены Кубанским корпусом.

9 апреля Гудович предписывает войскам на 16-е число выход из мест своей дислокации. Кубанский корпус должен был выступить в поход, имея в  каждом полку:

- мушкетерском 1000 человек, без учёта обер и унтер-офицеров;

- драгунском 8 эскадронов;

- егерском батальоне 500 человек;

- казачьем полку 500 человек.

Всем предстояло следовать к Телижбеку[1], где назначено сборное место для войск Кавказского корпуса.

Кубанскому корпусу, было предписано собрать свои полки к 10-му мая у Ейского укрепления, а 11-го числа убыть из него и следовать к Талызинской переправе[2]. На всех переходах корпуса от самого Дона и до Талызинской переправы оставляли по 8 человек казаков. В их задачу входила обеспечение быстрой доставки корреспонденции курьерами. Кроме того, на каждом переходе из числа заболевших  или ослабших на марше было предписано оставлять посты, возглавляемые унтер-офицером, в помощники которому назначали двух офицеров. Этот личный состав должен был организовать почту и заготавливать сено. Это было предпринято для того, чтобы Кубанский корпус не был обременён в движении больными и слабыми, а так же на обратном пути нигде не испытывал недостатка в фураже. Кубанский корпус на Талызинскую переправу должен был прибыть 21-го мая. Таким образом, на переход войск отводилось 37 дней.

3.     Поход к Анапе.

19 апреля войска в составе Тифлисского мушкетёрского полка и Ростовского карабинерного полка (4 эскадрона и полевая артиллерия с 20-ю орудиями) начали свой путь из Георгиевска. По пути к Телижбеку к ним присоединились полки: Астраханский драгунский, Хопёрский казачий, Нарвский карабинерный (3 эскадрона), Воронежский мушкетёрский, Донской Кошкина, Волжский казачий, Таганрогский драгунский, Казанский и Владимирский мушкетёрские, 1-й, 2-й и 4-й Егерские батальоны, Донской Луковкина, Гребенских казаков 200 человек, Терских 140 и эскадрон Каргопольского карабинерного. 

9 мая, выходя из Телижбека всеми собранными полками и батальонами Кавказского корпуса, в нём оставили пост «для закрытия линии правого фланга границ от Телижбека вниз по Кубани и для сообщения от Талызинской переправы и чтоб поражать и ловить черкесские воровские партии, ежели бы где оне покусились появиться». Двигался корпус по два дня, затем войскам давался «роздых». В таком темпе 18-го числа достигли они Петровского ретраншамента[3], по пути к которому Гудович «одержал ряд бескровных побед». Уздени бжедуховских народов, узнав о походе русского войска, явились к Гудовичу и просили о принятии их с подвластными им 9-ю деревнями в подданство Её Императорского Величества, «на что и учинили в верности своей к Всероссийскому Престолу клятвенную присягу по их закону и снабжены были охранительными листами. Прочие же этих народов уздени, желавшие отдаться в подданство, по отдалённости их не могли успеть к тому времени».

В Петровском ретраншаменте оставлен был пост при унтер-офицере «для создания разъездов вверх и вниз по Кубани и в случае ежели бы кто из закубанцев покушились перейти на нашу сторону для поражения их и для встречи их за несколько вёрст, и препровождения за корпусом следующих транспортов».

19-го мая войска начали марш к протоку[4], выходившему из Кубани. Тут явились к Гудовичу «Султан-Махмуд-Чобан-Киреев и владелец бжедухских народов, по поколению называемых Хамыши, Абадзехи, Крым-Гирей, владеющий 25-ю деревнями, и темиргойский уздень Кучмезук Арсламбеков, которые, по их просьбе, были приняты в подданство Её Императорского Величества и 21-го числа мая учинили клятвенную присягу в верности своей и их подвластных к Всероссийскому Престолу, почему и даны им охранительные листы. В тот же день войска выдвинулись к старой крепости Марьинской[5], 22-го числа перешли к переправе Талызинской и 23-го имели близ её отдых».

Отдых перед переправой нужен был всем войскам. За время отдыха была организована подготовка к переправе понтонов.

Утром 25-го числа первыми на левый берег Кубани в лодках были переправлены 1-й и 4-й егерские батальоны. После переправки они организовали прикрытие налаживаемой переправы. В тот же день из через Кубань был устроен мост из понтонов. На следующий день войскам были доведены организационные положения, определили каким образом они должны следовать, когда и где останавливаться, как изменять свой боевой порядок в случае нападения на колонну, какие силы определять в дозор и охранение. 26-го числа был переправлен Кубанский корпус и часть подвижного магазина.

Между тем с 26-го на 27 -е число вода в реке быстро прибавлялась. Кубань разливалась и её течение становилось опасным для понтонного моста. Вдобавок ко всему черкесы подкупили живущих неподалеку в лесах атакуйцев[6], которые вверх по течению срубили большие деревья, растущие вдоль берега, и всех их пустили вниз по Кубани. Этими деревьями мост был легко разорван и переправа прервалась. Но благодаря мастерству наших инженеров 27-го числа все лодки и понтоны были собраны и мост снова был установлен. За 28 и 29 числа весь Кавказский корпус и весь подвижный магазин был успешно переправлен. На Талызинской переправе на обе стороны реки Кубани был установлен сильный пост, состоящий из полного батальона Нижегородского пехотного полка с его пушками, из эскадрона Ростовского карабинерного полка, и из эскадрона Нарвского карабинерного полка, 2-х эскадронов Нижегородского драгунского, двух же Владимирского драгунского, четырёх орудий полевой артилерии, одной 12-ти фунтовой пушки, одного полукартаульного единорога и 2-х шести-фунтовых пушек и одного Донского казачьего Ребрикова полка. Это всё было предпринято для прикрытия самого моста, для безопасности транспортов, для прикрытия оставленных здесь всех лишних обозов, тяжестей и тяжело больных солдат. Начальнику поста «дано подробное предписание и наставления, каким образом что и где устроить и как сберегать всё ему порученное, какие иметь предосторожности от неприятеля, и чтоб он имел всегдашнюю связь с постом, у Телижбека учрежденным, и другими, оттуда идущими до Воронежского редута, так и по той стороне Кубани открывать до Занов[7], делая беспристанные разъезды». Кроме того, для организации быстрой переправы начальник поста должен был иметь несколько «паромов», а сам мост, чтобы его не снесло быстрым потоком реки, было приказано снять и ставить разрешалось только при особой необходимости. Начальнику поста подчинили все посты, ранее учреждённые по пути следования корпуса.

По пути следования войск от переправы и до самой Анапы по всему пути чинились имеющиеся мосты, прокладывались гати и сооружались переправы. Путь следования отряда проходил через речки Каракубань[8], Ерлы[9], Джекапсы, Худакой, Псыфь, старое Темиргоевское укрепление, речки Нафыл, Хопс, Псибепс, деревню Чакан и 5-го июня войска разбили лагерь близ выхода в  Кубанский лиман речки Нарпсухо. Далее переход был через речку Чукупс, Шукапы и к вечеру 8-го числа войска прибыли к деревне Адалы, около которой протекает речка Нарпсухо.

Перед подходом к Анапе войска были усилены отрядом из  Таврических войск под командой генерал-майора и кавалера барона Шица. Отряд состоял из 5-ти эскадронов конных егерей, 5-ти эскадронов драгун, одного батальона Таврического егерского корпуса с 800 человеками, с 4-мя пушками одного мушкетерского полка, 300 донских казаков и полевой артилерии, 5-ти 12-ти-фунтовых пушек и 5-ти полукартаульных единорогов, с 90 штурмовых лестниц.

В журнале экспедиции Гудовича имеется интересное описание действий русских войск на подходе к Анапе: «приблизились к неприятельскому укреплению, лежащему на высоком месте, над речкою, через которую переходить должно было, то открыты были передовым отрядом на высоте около несколько тысяч черкес и турок, хотевших воспрепятствовать переправе через реку и вход на высоту, почему послан передовой отряд на поражение неприятеля, под командой бригадира Поликарпова; он, перешёл через глубокий брод, сбил неприятеля с высоты, командуемой этой переправой, и погнал; после чего, когда неприятель с гор стал прибавляться, послал в подкрепление отряда его генерал-майора Загряжского, с 12-ю драгунскими эскадронами, и поручено в команду его и тот передовой отряд. По переходу его с войсками через переправу через тот же брод, поднявшись на ту высоту, на которой неприятель прежде находился, все толпы неприятельские были тотчас опрокинуты и обратились стремительно в бегство за горы, в ущелья, куда преследовать их было нельзя; неприятель потерял тут убитыми двух панцырников и довольное число других; с нашей же стороны один только человек ранен и убита одна лошадь».

Эти события происходили между современными Суворово-Черкесском и Анапкой, но где было это укрепление, лежащее на высоком месте, над речкою? Может быть, это район Верхнего Джемете, а речка протекала из анапских плавней в сторону роты ДПС?

4.     Расстановка войск и замысел осады. Приказ на штурм крепости.

По прибытию к крепости Анапа генерал-аншефом Иваном Васильевичем Гудовичем была проведена рекогносцировка крепости и прилегающей     местности, в ходе которой выяснилось, что за последний год крепостной ров был углублён, в крепости довольно многолюдно и что среди гарнизона есть не только турки, но много там было ногайцев и черкес, что в близлежащих горах в готовности к действиям располагался многотысячный отряд черкес. Кроме того, крепость имела выгодное положение: со стороны суши прямо перед крепостью было совершенно чистое поле, в котором не было ни оврагов, ни впадин, ни высот.

Исходя из данных рекогносцировки, Гудович решает как же следует  расположить свои войска относительно крепости. Главная задача состояла в том, чтобы окружить крепость с суши, имея возможность вести её обстрел из своих орудий. В то же самое время стояла задача отрезать горцев от Анапы, не дать им возможности атаковать с тыла осаждавшие крепость войска.

Таким образом, крепость Анапа оказалась в двойном кольце русских войск:

- внешнее кольцо (на рисунке войска обозначены жёлтым цветом, а казаки – зелёным цветом);

- внутреннее кольцо (на рисунке обозначены: артиллерийские батареи – коричневым цветом, атакующие колонны – красным цветом, резерв - синим цветом).

Кроме такого расположения подвижного состава было сооружено три батареи в поле и две батареи за речкой Бугур. Первая полевая батарея была заложена в ночь на 13-е июня. По утру в крепости заметили созданное укрепление и тут же по ней был открыт артиллерийский огонь. Но ядра до неё хоть и долетали, но нанести большого вреда не могли. Для уничтожения батареи через Пашинские ворота (Русские ворота) был выслан турецкий отряд, который сделал попытку атаковать созданную батарею.  Кавказский егерский корпус в составе 1-го и 4-го батальонов (200 егерей) и Владимирского мушкетерского полка (30 человек), под командой генерал-майора и кавалера Загряжского и полковника Чемоданова, встретили отряд ружейным огнём, а вышедший из траншей наш отряд гнал неприятеля почти до крепостных стен. В этой вылазке турки потеряли убитыми до 60 человек. С нашей стороны при обстреле батареи и в бою с турецким отрядом потери составляли 7 человек убитыми и ранеными 12 рядовых.

После этого русские войска с гор были атакованы большими силами черкесами, которые имели 4 пушки. Против них «был послан бригадир Поликарпов с 1-м и 4-м батальонами Кавказского егерского корпуса, с батальоном Воронежского мушкетёрского полка и 4-мя эскадронами драгун. Поликарпов, атаковав их, сбил с гор, и их места на горах заняли наши войска. После чего, как скоро за горою на лощине примечено было собравшееся их большое число, до четырех тысяч простирающееся в коннице и пехоте, то он же, бригадир Поликарпов, пошёл через горы и там их атаковал вновь, опрокинул и загнал в ущелины гор, куда преследовать их уже было невозможно, нанеся им великий урон в людях и разбивши у них одну пушку, которую они успели утащить в ущелье; после чего черкесы по 17-е число на горах нигде не показывались. Наш урон в этом деле состоял из двух убитых и 17-ти раненых рядовых».

В ночь на 14-е июня 1-я полевая батарея и 1-я батарея у Бугаса были завершены, на них было установлено по 10 полевых орудий. На рассвете с этих батарей начался продолжительный обстрел крепости. Из крепости вели ответный огонь, а утром 15-го июня вновь была предпринята вылазка турецкого гарнизона, только на этот раз её целью была батарея на Бугасе, которая своим огнём заставила стоящие в бухте суда удалиться от крепости в море и не позволяла им приблизиться к ней вновь. Вылазка не удалась и отряд вынужден был вернуться обратно в крепость.

Следующим этапом осады было создание трёх батарей, расположенных всего в 250-ти саженях от крепости (две полевых и одна на Бугасе). Но 16-го и 17-го числа работы были прекращены из-за постоянного проливного дождя. Русским войскам оставалось только продолжать артиллерийский обстрел крепости с двух имеющихся батарей. Канонада по крепости производилась редкими выстрелами, которые вызвали в крепости два подрыва снарядов и несколько пожаров. Крепость так же круглосуточно отвечала, ведя беспрерывное метание бомб.

К вечеру 17-го числа на горах, позади русских войск, показались пикеты черкесов. Сначала их было человек 50, а потом до 500 черкес, но атаковать они так и не решились.

В ночь на 18-е число напротив крепости была создана новая батарея (№3, в 250 саженях от крепости), состоящая из 12-ти полевых орудий. Со стороны отряда генерал-майора и кавалера Шица, батарея была подвинута вперёд. Кроме того, вечером 17-го числа около берега моря поставили несколько единорогов, которые вели обстрел неприятеля бомбами. Таким образом, две новые батареи были оборудованы в ночь на 18-е число, и ни одного человека при этом потеряно не было. На «бугурскую» батарею №2 с батареи №1 было перенесено 6 полевых  орудий. На рассвете со всех батарей по крепости открыли шквальный огонь. Крепость тоже отвечала, но час-от-часу их ответ становился всё слабее и после обеда совсем прекратилась. Крепость оказалась в плотном кольце, выходы из неё хорошо обстреливались русской артиллерией. На другой день, 19-го июня, из крепости не было даже попытки выйти.

В то же самое время на горах, позади войск Кавказского и Кубанского корпусов, собралось большое количество черкес. Одна их часть «покусилась на дорогу, находившуюся между теми войсками и отрядами генерал-майора и кавалера барона Шица, то отряженным на них Донским казачьим полком Кошкина и в арьергарде стоящим 2-м Кавказским егерским батальоном они прогнаны и рассеяны; в то же почти время потянулись черкесы в большом числе с гор и напали было на прикрытие, бывшее при посланных от полков, которые, по отдалению фуража, были верстах в пяти позади лагеря, близь гор, но, по довольно долгой перепалке и сражении с прикрытием, черкесы, увидя идущих на подкрепление прикрытия егерей 2-го и 1-го батальонов Кавказского корпуса, опрокинуты прикрытием и прогнаны в ущелья гор с большой потерей. Наш урон при этом случае был тоже не мал: убито 15 и ранено 30 рядовых».

Следующую ночь русская артиллерия вновь не дремала. С двух наших батарей в крепость было отправлено около сотни бомб и брандскугелей. Этот обстрел вызвал внутри крепости большой пожар. Потушить его не могли и он продолжался всю ночь. По сведениям пленных турков горели пашинский дом и магазин с провиантом. На следующий день обстрел крепости продолжался, а со стороны противника батареи практически не отвечали.

Следующей ночью с наших батарей вновь был продолжительный обстрел внутрикрепостных строений. Утром 20-го июня командующий войсками послал нарочного с письменным предложением анапскому паше о сдаче крепости.

 

Письмо генерал-аншефа И. В. Гудовича к анапскому паше

Главнокомандующий во всем здешнем крае победоносными Российскими войсками генерал-аншеф, пришедший на овладение крепости Анапы, убегая кровопролития невинных, в ней находящихся, даёт через это знать командующему в крепости Анапы паше и требует, чтобы крепость Анапская с находящимся в ней гарнизоном и жителями, видя непременное намерение Российских войск ко взятию оной, без чего они, конечно, не отступят, имея большие силы и великое и число войск на овладение оной, сдалась Российским войскам на таковом же положении, как сделала крепость Килия, прошлого года мною взятая, то есть, чтобы высланы были тотчас ключи от крепости с чиновниками, при письме командующего паши, для переговоров и постановления пунктов, чтоб после того войска Российские тотчас беспрекословно заняли крепость, со всеми пушками, знамёнами, военными припасами, хлебом и всем прочим, принадлежащим Порте Оттоманской, кроме принадлежащего партикулярным людям.

Затем командующему в крепости паше, гарнизону и живущим в ней туркам и другим даётся полная воля идти и ехать через Суджук-кале в их дома, с женами, детьми и всем их имением и у военных людей с собственным их оружием, без всякого их принуждения, как тому свежий пример подала крепость Килия, которой войска и жители без пролития напрасно крови пошли свободно со всем своим имением в свои дома. Ежели же командующий паша, не устрашась Всемогущего Бога, карающего за кровь неповинную, и страшного Его суда за будущее пролитие крови невинных, невооруженных жителей, жён и детей этой крепости не согласится на это человеколюбивое и великодушное предложение — тогда я, имея пред Богом чистую совесть, поступлю с Анапой, как поступлено с Измаилом, без всякой пощады. Я ожидаю на это скорого и решительного ответа.

Июня 20-го дня 1791 года.

 

К русским парламентариям из крепости вышло двое турков, которые письмо взяли и тотчас удалились обратно в крепость. Сразу же после их возвращения с крепости открылась пушечная стрельба - анапский паша не собирался сдавать крепость.

Русским войскам ничего более не оставалось, кроме как опять вести обстрел крепости. Обстрел продолжался и днём, и ночью. Выстрелов было не много, но велись они прицельно, по бастионам, куртинам и забрасывая бомбы внутрь крепости.

21-го числа Гудович принимает решение сделать диспозицию атаки и произвёл необходимые распоряжения.

Далее приведу текст нескольких архивных документов, которые точно повествуют о событиях, произошедших в ночь с 21-го на 22-е июня 1791 года.

Первый документ – это приказ на штурм. На всё время штурма в войсках устанавливался пароль и ответ:

Пароль - Алексея человека Божия.

Дозонг - Санктпетербург.

ПРИКА3.

В сию ночь будет атака крепости. После зари, по данному расписанию, всем построиться на месте; потом, как скоро темнеть станет, лагерь опять и отправить всё в вагенбург как можно тише, дабы неприятель не приметил. Когда темно станет, колонне полковника Чемоданова построиться подле батареи, а другим, построясь пред лагерем, и идти очень тихо вперёд и, поравнясь с батареями, остановиться. Резервам построиться тоже пред лагерем идти вслед за колоннами. Большому резерву построиться впереди лагеря, против среднего каре, и ожидать от меня приказа. Господину генерал-майору и кавалеру Загряжскому построиться на назначенном мною месте, оставя пикеты в тех же местах, дабы узнать, ежели станут покушаться черкесы. Колонне господина генерал-майора и кавалера барона Шица, как скоро темно станет, переправившись через мост и подвинувшись очень тихо за двести пятьдесят сажень от крепости, самым берегом к городу, ожидать сигнала. В двенадцатом часу будет производиться с батарей канонада, и потом, в первом, перестанет; в два часа начнётся опять с батареи господина артилерии майора Долгово-Сабурова бомбардирада, и тогда вдруг всем колоннам, призвавь Бога в помощь, идти атаковать крепость, по данному наставлению, и покуда неприятель не встревожится, как можно тише, дабы подойти ближе, а когда неприятель начнёт стрелять, то атаковать как можно поспешнее, и тогда наша бомбардирада перестанет. Батареям господина генерал-майора и кавалера барона Шица стрелять бомбами в то самое время, когда батареи, на здешней стороне находящихся, стрелять будут.

Генерал-аншеф Иван Гудович. Июня 21-го дня 1791 года.

Следующий документ – Наставление. В нём подробно изложен план действий всех подразделений, принимающих участие в штурме, находящихся в резерве и защищающих тыл войск со стороны гор.

 

НАСТАВЛЕНИЕ

к произведению атаки на крепость Анапу.

Имея повеление Его Светлости, высокоповелительного господина генерал-фельдмаршала, главнокомандующего соединенными армиями на юге, великаго гетмана и многих орденов кавалера, князя Григория Александровича Потёмкина-Таврическаго, взять неприятельскую крепость Анапу, которую, осадивши и учредя батареи, вредившие много неприятелю, посылал я с письмом к паше, в ней находящемуся, о сдаче оной; но, видя на то неприятельское упорство, советовался потом с господами генерал-майорами и бригадирами, и положили, призвав Бога в помощь, сделать штурм. Почему, сделав для этого мою диспозицию, прилагаю её при этом за моей рукой, в которой назначены все колонны, резервы и их командиры. Атака произведена должна быть с левой нашей стороны, как со слабейшей и где вал у крепости ниже, положе и, по известиям, ров мельче. Левая колонна, которую я почитаю первой, должна построиться у батареи артиллерии капитана Нелюбова и идти на крепость так, чтобы оставить у себя с левой руки, шагах в пятидесяти, батарею неприятельскую под курганом. Вторая колонна от первой в полутораста шагах, третья от второй в двухстах, а четвертая - к самому среднему подъёмному мосту, во впадину, где ворот нет и один подъёмный мост. Пятой колонны казаки должны выстроиться за Бугуром, впереди нашего водопоя, а из Таврическаго отряда наряженные перейти, когда темно станет, мост и, построившись, идти правым берегом, и стараться завладеть воротами и мостом подъёмным, к Бугуру речке идущим, и ежели можно, то обойти водою, где берег мелкий. Резервы должны построиться позади, против средины своих колонн, имея по два полковых единорогов, и следовать за колоннами так, чтобы первые неприятельские ружейные выстрелы не доставали. Колонны должны быть взводные, лестницы нести по сторонам колонн в четвёртом взводе, и как скоро неприятель встревожится, то идти как можно поспешнее ко рву, ставить лестницы и лезть на вал сколько можно скорее. Вошедший на оный, строиться поспешно по валу и отнюдь не рассыпаться и не бросаться в город, пока не построятся. Нижним чинам запретить отнюдь прежде не стрелять, как взлезши на вал, и не кидаться на грабеж— ибо, когда Бог поможет, то по взятии крепости я дозволю нижним чинам все неприятельское имение взять себе. Раствердить им строгое послушание, отчего последует победа.

Колонны, как скоро на вал взойдут, должны стараться овладеть батареями и валом, строиться по нему, и самая левая колонна должна овладеть курганом и под ним батареею, а потом строиться направо. Другие три колонны строятся все направо по валу, стараясь овладеть батареями, поражая штыками неприятеля. Четвертая колонна должна стараться опустить средний мост, по которому резерв войти должен. Пятая колонна, взойдя в город, должна строиться направо и налево, стараясь овладеть батареями. Неприятеля больше поражать штыками и стрелять не иначе, как наверное. Резервы, как скоро приметят, что наши станут входить на вал, поспешать должны на подкрепление и стараться, не разрывая строения, вдруг войти. Господину генерал-майору и кавалеру Загряжскому стараться поражать черкес, ежели они покушатся атаковать нас с тыла, наблюдать дабы черкесы не могли ворваться в вагенбург и взад ведущим атаку на крепость. Сверх всех атакующих крепость с правой нашей стороны, господин генерал-аншеф и кавалер Михайла Васильевич Каховский обещал для делания диверсии послать на лодках берегом моря егерей. Всем колоннам как можно равнее идти в атаку, дабы вдруг войти, а когда атаку начинать, будет учреждён сигнал и объявлен всем командирам колонн. Я надеюсь на милость Божию, на искусство, храбрость и усердие генералов и штаб и обер-офицеров и на храбрость и мужество нижних чинов, что всякий, помня долг присяги ко Всемилостивейшей Государыне и храня любовь к любезному отечеству, потщится удерживать порядок, ведущий к победе, и станет поражать врага, давно уже от нас трепещущего. Я с начала атаки буду находиться при большом резерве.

Это и подлинное подписал генерал-аншеф Иван Гудович. Июня 21-го дня 1791 года.

 

29 июня  1791 года из лагеря при Анапе генерал-аншеф Иван Гудович в адрес князя Потемкина-Таврического отправляет рапорт № 546, в котором подробно описывает произошедшие при крепости события, штурм и подробно описывает заслуги всех отличившихся.

Взятие Анапы было величайшим достижением русского оружия и 19 февраля  1792-го года Екатерина II отправляет Гудовичу рескрипт…

 

Высочайший рескрипт.

Божию милостью Мы, Екатерина вторая Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая и прочая и прочая.

Нашему генералу Гудовичу.

По получении известия о взятии штурмом корпусом, под начальством вашим состоящим, города Анапы и занятии Суджука, Мы в то же время ознаменовали благоволение Наше к вам пожалованием вам большого креста военного Нашего ордена Святого Георгия второго класса и богатой шпаги; а ныне, желая воздать справедливость и всем, под вашим предводительством отличившимся в помянутом деле рвением, мужеством и храбростью, пожаловали Мы таковых заслуженных знаками милости Нашей, как то вы усмотрите из росписи, при сём препровождаемой.

Доставляя каждому по той росписи принадлежащее и снабдив от себя кого следует одобрительными листами, по образцу, здесь приложенному, вы не оставьте рассмотреть подробно подвиги прочих чинов, в этом деле бывших, но коих имена в росписи не означены, и которые из них, по мнению вашему, заслуживают повышение чинами, о них представьте Нашей Военной Коллегии для награждения их оными. Из этого не исключаются и те, коим назначено дать одобрительные листы, если они сверх того отличием своим равномерного награждения чинами достойны.

Всем же вообще, как высшим, так и нижним в этом знаменитом деле подвизавшимся, объявите Наше Монаршее к их усердию и неустрашимости благоволение. Пребываем в прочем к вам Императорскою Нашею милостью всегда благосклонны.

ЕКАТЕРИНА.

 

Спустя два года, 6-го июля 1793 года, генерал-аншеф Иван Гудович отправляет Его Сиятельству графу Николаю Ивановичу Салтыкову «Ведомость представленных к награждению», в которой дополнительно перечисляются заслуги русских воинов, с доблестью выполнивших под стенами Анапы свой воинский долг.

 

Памятник Гудовичу в Анапе

 

Дополнительная информация по данной теме:

Подробнее о походе Гудовича к Анапе можно прочитать в библиотеке сайта AnapaToday.com 

Литература "О жизни и службе Ивана Гудовича" 

«Почему Гудович атаковал крепость с южной стороны» можно прочитать в блоге

Жетоны с надписью "Миръ с Портою декабря 29 дня 1791 года"