Блоги / Хроники Ушлёпинска (Fake memoirist)

                                                Повышению размеров минимальной пенсии посвящается.

                                                                                           «Русь! Русь! Вижу тебя из своего чудного далёка»,-

                                                                                             писал Н.В. Гоголь в «Мёртвых душах»...

                                                                                             Намедни один мужик в Нижнем Гадюкино откопал

                                                                                             миллион. Не поверил и сжёг. А потом поверил... И

                                                                                             помер... Похоронили... Помянули как следует: три

                                                                                             баяна порвали. Задумались...

                                                                                             «Русь! Куда же несёшься ты, дай ответ! Не даёт

                                                                                             ответа»...

В провинциальном курортном городке Ушлёпинске достопримечательностей было немного: Триумфальные ворота, Хазарское море с целительной морской камкой, недостроенный жилой комплекс «Воронья слободка» и горы мусора, заросшие бурьяном, в Алексеевской слободе.

Хроника первых трёх более или менее ясна.

Триумфальные ворота воздвигнуты были на центральной площади города архитектором Невседомовым и символизировали победу великого воина, маршала Чойболсана, над невежественными маркитантами и лабазниками.

Морская камка, ввиду временной (со времён монголо - татарского ига) нетрудоспособности ушлёпинского крапивного семени, пролежала столетия в Хазарском море, а потому, по мнению местных мандаринов, приобрела уникальнейшие животворные целительные свойства.

Жилой комплекс «Воронья слободка» строился в стиле ушлёпинского модернизма, известной в округе компанией «Сукин и сын», без малого двадцать лет. Клети в сих диво – сооружениях, согласно ревизским сказкам, стоили всего лишь пятьдесят тысяч отечественных рублей и сделаны были из соломы, камыша, го*на и палок, смешанных с глиной.

Что же до четвёртой достопримечательности - больших, соток в тридцать пять, гор строительных отбросов в Алексеевской слободе, с годами поросших дурной травой, то разобраться в истории этого вопроса гораздо сложнее: никаких документов относительно времени и обстоятельств их появления в ушлёпинских архивах не сохранилось.

Вроде как сор был всегда. По крайней мере, почётный городской обыватель Леонард Наседкин (друг Петра Аркадьевича Столыпина), про время пребывания коего на руководящем посту в Земском собрании который год спорят регионарные историки - краеведы, - так вот, этот самый дедушка, утверждает, что: «…ишо в досюльное время, до нашествия Napoleon Bonaparte, то есть, французской кампании, прах, гниль, сор были…»

Ещё указ императора Павла ушлёпинской черни читали, избегая слов подлых: "Немедля, сей момент, убрать мусор, не позорить самодержца российского перед милым другом Фридрихом".

И даже присылали на сей счёт градоначальницу Татиану Чарку, умильно прозванную обывателями Красным Солнышком за глубокую привязанность к хмельным напиткам, нежданно заблудившуюся во время обхода гор мусора, и, обнаруженную, спустя год, в провинциальной деревеньке под названием Майами. При этом часто ссылавшуюся на крестьянина Ивана Сусанина из села Домнино Костромского уезда с его топографическими фокусами.

В царствование благословенного Александра Павловича отправлен был в град Ушлёпинск, «дабы твёрдостию, начальственным дерзновением его украсить и ревизию мусора произвести», коллежский советник, камер - фурьер Доля Павел Сергеевич, который, однако, вскоре был уличён во взяточничестве, невежестве, козлизме, амурной связи с дородной купчихой Лукерьей Озимой, ядрыжничестве и разбазаривании личного «семенного фонда» с младыми куртизанками, бит батогами и, по урезании языка, сослан в наказание в Switzerland вместе со своею амантою.

В столицу же было послано с курьером донесение «…о большом наводнении, затопившем отребье, то бишь мусор, вместе с удовлетворявшими в оном нужды различных размеров, то есть большими и малыми, горожанами...»

Спустя столетия, уже при демократах, побывала на «гадюшнике» с ревизией женщина из муниципии, с приятными мужскому глазу сдобными формами, необычайно кротким и влажным взором, командным голосом старшины первой статьи, в синем форменном френче с петлицами, бывый морской волк, списанный от греха на берег. Внимательно рассмотрев в окуляры цейсовского бинокля бурьян и строительную гадость, села в машину, шофёр нажал на газ - обывателей накрыло облаком бетонной пыли…

Время шло… Наконец, ушлёпинцы дожили до светлого дня, когда к краю гор мусора подъехал чёрный автомобиль и какой - то субъект, маленько ё****ый, а заметно здорово, с крошечным ай - кью (это совсем не то, о чём вы подумали), назвавшийся градоначальником Федотом Юрьевичем Пюфом, объявил о начале новой, необычайно счастливой для них, жизни.

Незнакомых слов Федот Юрьевич не произносил: речами, зачастую, был плоскостопен, а умом - витиеват… «Он прост, как правда, будто и не начальник, а так, … дядя по кузькиной матери», - так писал о нём в газете «Ушлёпинское Скифоморье» местный хронист Пимен - Золотое перо.

- Дорогие братья и сёстры, дети и внуки! Обращаюсь к вам, друзья мои!Никогда такого в Ушлёпинске не было… и вот опять. И с кого спросить за всё это? Эти там, те тут, а тех до сих пор никого ни разу? Всё это так прямолинейно и перпендикулярно, что мне неприятно. Лет, примерно, через десять - пятнадцать от бурьяна и мусора следов не останется. Московско - ушлёпинское предприятие ОАО «Авгий лимитед» уже приступило к изучению данного вопроса. Оно выполнит все пункты от А до Б. Уберут мусор и станет всё ништяк. Зуб даю. Здесь вам не тут! Мы ещё так заживём, что наши дети и внуки нам завидовать станут», - сообщил кладезь премудрости горожанам.

- Не может быть! - не поверили ушлёпинцы.

- Чтоб я жил на одну зарплату! Чтоб я провалился! Головокружение будет за нами! - молвил напоследок Федот Юрьевич. Сел в авто, с лицом задумавшейся гири, и слинял.

Следует заметить, что демократы, находящиеся с ним у властного кормила, даже к Пасхе, Дням Шифровальщика и Народного Единства не пытались что - то предпринять с невообразимыми горами хлама и бурьяном.

Когда же здешние обитатели затеяли убрать, наконец, отбросы и соорудить на этом месте чудный вишнёвый сад, местный бомонд, истинные патриоты: Жнец, Витьк, Краснорожский, Порожняк, Волосатых, Ждигарханян, Филямонов и иже с ними устроили торжество, необычайное движение, именуемое в народе свистопляскою.

Лучшие граждане Ушлёпинска собрались в этот «юрьев» день вокруг гор мусора с рукодельными транспарантами: «Хлеб - в закрома!», «Уголь - на гора!», «Сливочное масло - в массы!», «Блеснём яйцами на продовольственном рынке!», «Догоним и перегоним», «Наше дело правое. Враг будет», «Человек человеку - друг, товарищ, двоюродный брат», «Береги природу - мать твою!», «Слава нам!», «Мама, я покушал!», песнопением, плясками, - и отстояли таки святое для них место.

Гульбище было прекрасено. Природа ликовала; воробьи чирикали, голуби ворковали; собаки от беспокойства взвизгивали и виляли грязными облезлыми хвостами. Горожане, вне себя от возбуждения, в ларьки, кабаки заходили, снова выходили из них и вновь заходили. Мужики переминались с ноги на ногу, задумчиво чесали «репу», почёсывали «турнепс», деньги в карманах пересчитывали. Капусткой квашеной, селёдочкой с лучком, «Дошираком», «Чемергесом вульгарисом» и «Анной Павловной»* отрыгивали и не вякали всякие вопросы провокационные.

В общем, ни черта у «пошехонцев» не вышло: дивный вишнёвый сад так и остался в пьесе великого писателя - драматурга А.П. Чехова, а горы мусора с чертополохом - в Алексеевской слободе.

По вечерам местные старушки, лузгая на лавочке семечки, философски замечали: «Вона как! А при Таньке Буфетчице мусора то, поди, меньше было!»

Post skriptum от автора. «Ты ли это, славный Ушлёпинск?»- спросил я, пытаясь унять волнение сердца, подходя к горам мусора в Алексеевской слободе. «Ну, я», - печально отозвалось эхо из - за бурьяна. «Как же ты живёшь эти годы, город - курорт?» - спросил я. «Какая на х*р разница», - скорбно ответило эхо и разрыдалось.

* «Анна Павловна» - вино «Анапа».