Блоги / О майоре Витязе

Цель настоящей публикации [Санаторно-курортное лечение и отдых в Анапе №20, автор статьи «В воздаяние отличной храбрости...» - П. А. Стежко] — вернуть истории имя человека, чьи ратные подвиги остались в топони­мике Анапы, в названиях Витязевой балки и станицы Витязевской.

В письмах, донесениях, походных и су­довых журналах, наградных грамотах сохранилось описание «дел» Николая Марковича Витязя, который принял свой последний бой под Анапой 18 августа 1809 года. Документы из фондов Российского государ­ственного архива Военно-морского флота и Российско­го государственного исторического архива дают возможность не только представить будни героического гарнизона, находившегося во враждебном окружении в 1809-1812 годах, но, главное, восхититься военными подвигами и силой духа «нижних чинов, господ штаб- и обер-офицеров», имя одного из которых - Николая Марковича Витязя - принадлежит истории Анапы.

В ходе работы были установлены имена трёх брать­ев Витязей (в некоторых документах фамилия указы­валась ещё как Витезь или Витез). Все они верно слу­жили своему Отечеству: Марк, Николай и Осип. Марк служил в лёгкой кавалерии, Николай и Осип - в лёг­кой пехоте, и по традиции именовались по старшин­ству: Витязь 1-й, Витязь 2-й.

В документах Капитула Российских Император­ских и Царских орденов обнаружены некоторые све­дения биографий братьев «Анапского Витязя».

Младший, Марк Маркович Витязь, родился в 1773 г. На службе с 1781 года, в Ольвипольском гусарском пол­ку, «был в походах и сражениях 1792 и 1794 годов в Поль­ше, и за отличностъ при штурме Праги награждён золотым знаком». В 1805—1807 гг. участвовал в вой­не с Францией. Высочайшим указом от 9 декабря 1807 г. «В воздаяние отличной храбрости, оказанной Вами в сражении против Французских войск, где Вы, 23 января под Анкендорфом, и при отступлении с вве­ренным Вам эскадроном, отменно мужественно сра­жались, будучи оставлены для прикрытия ретирады (отступление. - П. С.), видя стремления неприятеля, с успехом отражали и удерживали; а 25 под селением Гофом, врубившись в неприятельскую кавалерию, име­ли особое участие в поражении оной, потом, остава­ясь у моста, удерживали упорно на оный стремление неприятеля и, наконец, с малою частью охотников, бросились на Французскую тяжелую конницу и при­мерно неустрашимо окружили, при чем и ранены тя­жело палашами два раза в голову и в руку» - награждён орденом Святого Владимира IV ст. с бантом. «Поведе­ния он был всегда и ныне доброго, в службе состоит более 25 лет, должность свою исполняет ревностно и с исправностью, и во всю свою службу не бывал в таких поручениях, за которые б разжалован был чином. В отпусках не бывал». Высочайшим указом от 26 ноя­бря 1811г., уже будучи в чине подполковника, награж­дён орденом Св. Георгия IV ст. за выслугу 25 лет в офи­церских чинах. Участвовал в Русско-турецкой войне 1806-1812 г.г. В 1811 г за отличия награждён орденом Св. Анны II ст. и в 1812 г. - золотым оружием с над­писью «За храбрость». Во время Отечественной вой­ны 1812 г, будучи в чине полковника, награждён ор­деном Св. Анны I класса.

Осип Маркович Витязь-второй в чине капитана 11-го егерского полка участвовал в Русско-турецкой войне 1806-1812 гг. Высочайшим указом от 31 января 1807 г. «5 воздаяние отличной храбрости, оказанной Вами в сражении минувшего декабря 17 при Измаи­ле против Турецких войск, где Вы, при преследовании неприятеля, расторопностью своей подавали пример подчиненным и ободряли оных, причем лишились пра­вой ноги, которую оторвало ядром» - награждён ор­деном Св. Владимира IV ст. с бантом. В записках ге­нерала от инфантерии А. Ф. Ланжерона, относящимся к этой войне, упоминается как майор, комендант кре­пости Измаил. После оставления военной службы чис­лится на статской, проходя службу на различных долж­ностях в Аккемане, Бендерах и Измаиле. Имел чин надворного советника. В отставку вышел с чином кол­лежского советника, проживал в Бессарабской обла­сти. Скончался в 1839 году.

Имя Николая Марковича Витязя-первого сохранил «Военный журнал походу к крепости Анапе», в нём описаны боевые действия войск под командованием ге­нерал-майоров Ф.Я. Бурсака, И. Д. Панчулидзева и от­ряда кораблей под командованием капитан-лейтенан­та А. И. Перхурова, происходившие в период с 3 июня по 7 июля 1809 года.

Вьшиска из «Военного журнала походу к крепости Анапе»

Июня 13.

Командующий отрядом генерал-майор Панчулидзев оного числа отправился из Керчи в Тамань, где и при­соединились к отряду его 12 Егерского попка батальон подполковника Краббе, и 22 Егерского батальон майо­ра Витязя 1. равно и войска Черноморского 300 каза­ков под начальством майора Гаджанова.

Июня 18.

Генерал-майор Панчулидзев употребил два дня для мирных переговоров, чрез живущего у нас Черкесского князя Аслаи-Гирея, но получив в ответ, что в 1807 году обитавшие в горах народы присягнут Муфтию хранить вечную и непримиримую вражду против Россиян, ко­мандировал он для наказания оных, полковника Золотницкого по дороге к Суджук-Кале ведущей, в селения начальника того края горских народов князя Айдемира, у которого находился и Паша Анапский. Полковник

Золотницкий выступил того ж числа ночью с одним ба­тальоном Эстляндского мушкетерского, и одним ба­тальоном 12 Егерского полка, 4 орудиями конной ар­тиллерии и 2 легкой, 200 Донскими и Черноморскими казаками под начальством подполковника Мелентьева и командою драгун.

Поход отряда полковника М. В. Золотницкого не­однократно описан в литературе и по сути своей в той или иной степени повторяет изложенное в «Военном журнале». Сам поход являлся второй частью плана по овладению Анапой - поход к Суджук-Кале и уста­новление контроля над Суджукской бухтой. При этом операция эта также должна была осуществляться ком­бинированным ударом с суши и с моря.

Продвигаясь с боями по дороге в сторону Суджук- Кале, полковник М. В. Золотницкий отдалился от кре­пости на 40 вёрст. По мере его продвижения интенсив­ность боёв и стычек с неприятелем нарастала. 19 июня «...полковник Золотницкий, видя неприятеля совершен­но пораженного, приказал войскам собраться в одно место для отдохновения, а между тем, послал реког­носцировать дорогу в Суджук-Кале, которая в рас­суждении больших утесов, по коим идет, не найдена способною для перехода артиллерии и войск...» Это об­стоятельство стало причиной, по которой было приня­то решение отказаться от дальнейшего продвижения к Суджук-Кале: «...Сообразно с сими обстоятельства­ми, и по неудобной дороге, полковник Золотницкий пово­ротил с отрядом налево, дабы все в округе ущелья ле­жащие селения сжечь».

По мере продвижения к Анапе положение отряда полковника М. В. Золотницкого становилось всё более сложным. Неприятель, численность которого дости­гала 12 тысяч человек, окружил отряд, пытаясь, раз­бив его на части, уничтожить, В критический момент из Анапы подоспело подкрепление под командовани­ем майора Н. М. Витязя.

Рапорт командира батальона 22 Егерского полка майора Н. И. Витязя командующему отрядом войск за Кубанью, шефу Черниговского драгунского полка генерал-майору И.Д. Панчулидзеву, 20.06.1809:

«Получа повеление от Вашего Превосходительства сего месяца 19 числа, с двумя ротами гренадер Эст­ляндского мушкетерского, двумя ротами 22 Егерско­го полка, двумя орудиями конной Донской полевой ар­тиллерии и сорок Черноморских казаков из крепости Анапы, форсированным маршем следовал на сикурс (помощь. — П. С.) отряду господина полковника Золот­ницкого. Я выступил с отрядом двумя каре, отойдя двадцать верст от Анапы, услышал сильную ружей­ную пальбу, пройдя почти беговым шагом около пяти верст, увидел отряд господина полковника Золотницко­го в лощине подле деревни, со всех сторон совершенно окруженным сильными толпами Черкес, как на лощи­нах, равно и на горах, производящих сильный ружейный огонь которые, замечая сикурс, кучами бросились на оный, дабы ему не дать соединиться. Я тотчас отрядил гренадерское каре под командою Эстляндско­го мушкетерского полка господина капитана Сытина, одно орудие полевой, и одно - конной артиллерии и 20 казаков, дабы прогнать Черкес, следовал по дороге к де­ревне для соединения с правым флангом упомянутого отряда. Сам, с Егерским каре, одним орудием конной артиллерии и двадцатью казаками, взяв в сторону на­право, другою дорогою против толпы Черкес окружав­ших сей фланг, дабы прогнав оную, с горы спуститься к другой стороне деревни; отрезать неприятеля, ата­кующего во фронт отряд господина полковника Золотницкого, и присоединиться к левому его флангу. Выслан­ные из каре фланкеры и стрелки, вступя с Черкесами в сильную перестрелку, гнали их по кустарникам, каре следовало за ними, а когда стрелки уже спущались на низ, тогда орудие конной артиллерии под командою господина подпоручика Волкова, поставленное на вы­годном месте, несколькими удачными выстрелами их рассеяло. Стрелки, сойдя с горы, окруженные по ло­щине между кустарниками множеством Черкес, вы­стрелами удерживались в оных до тех пор, пока подо­спело каре, которое со всех сторон Черкес потеснило сильным образом, проложило себе путь штыками поч­ти на три версты расстояния, сквозь окружающие ее толпы неприятелей, очистя от оных берег реки и переправу чрез оную; соединилось елевым флангом отря­да господина полковника Золотницкого. Возле деревни, в огне пылающей, лежало множество убитых Черкес.

Вашему Превосходительству имею Честь отлич­но рекомендовать господина капитана Сытина, ко­торый, удерживая в каре порядок, своим примером поощрял солдат к должности, и пробившись чрез тол­пу неприятеля, соединился с отрядом господина пол­ковника Золотницкого. О прочих отличившихся в том каре, при сем прилагаю его рапорт в оригинале. А в Егерском каре особенно отличились господа поручики Кривошеинов и Колимбет, которые имея ружья в ру­ках, неустрашимо вели людей в атаку, ободряя таким примером, внушили в них мужество. В стрелках осо­бенно отличились господа поручик Михайлов и подпо­ручик Барабашев, из коих каждый, с отличным при­сутствием духа, поспешали во все опасные места, стреляя сами из ружей, тем подали пример подчи­ненным. Равно конной артиллерии господина подпору­чика Волкова, который несмотря на неприятельскую ружейную пальбу, с присутствием духа выстрелами сильно неприятеля поразил. Также и прочие господа офицеры примером исполняли свой долг.

Сверх вышеписанного Вашему Превосходительству имею Честь в особенности рекомендовать разжало­ванного по суду из штабс-капитанов в рядовые Ивана Дехтерева, который будучи в стрелках, желая загла­дить свою вину, был примером прочих стрелков, бросал­ся первый во все опасности. Когда сделано было сильное нападение на стрелков, и из наскакавших Черкес один уже замахнулся саблею на поручика Михайлова, мог его изрубить, то он, Дехтерев, с отважностью одного за­колол штыком, другого из ружья застрелил, тем спас жизнь своего офицера. По сему поводу рапорт о сем, поданный господином поручиком Михайловым, равно и о бывших на сем сражении господам штаб- и обер- офицерам, именной список Вашему Превосходительству имею Честь представить.

Рапорт командующего отрядом войск за Кубанью, шефа Черниговского драгунского полка, генерал-майора И. Д. Панчулидзева главному командиру Черноморского флота и портов адмиралу маркизу И. И. де-Траверсе.

Крепость Анапа, 22.06.1809 г.. № 119:

Рапортом моим сего месяца от 19 числа за № 96 имел я Честь доложить Вашему Высокопревосходи­тельству о совершенном поражении двенадцатиты­сячного корпуса черкес, под командою Анапскаго Паши.

Ваше Высокопревосходительство изволит обо всех подробностях усмотреть из прилагаемых при сем в оригиналах рапортов полковника Золотницкого и майора Витязя, последний послан был мною в си­курс, да и сам я, видя продолжающийся жестокий огонь, за нужное уже почел, с остальными четырьмя ротами моего отряда, выступить на помощь, но, бла­годарение Всевышнему, примерною храбростью всех бывших в сражении господ штаб- и обер-офицеров, нижних чинов, и особливым знанием и расторопно­стью командовавшего полковника Золотницкого, сра­жение окончено в Славе оружия Его Императорского Величества.

Неприятель потерял до 1500 человек убитыми, шесть пленных достались нам, а прочих раненых плен­ных принуждены были бросить, по неимению способа везти с собою. Более 40 самых богатейших деревень сожжено, в том числе дом и деревня князя Айдемира.

С нашей стороны, ранены сам полковник Золотницкий от пули контузией в голову и другою в ниж­нюю часть живота: подполковник Мистров - правая нога прострелена в икру навылет и в левую контузи­ей; капитан Хвицкий - контузией в грудь; подпоручик Хмаров 2 ранен слегка пулей в ногу; прапорщик Мака­ренко - контузией в бок; доктор Шлегель - контузи­ей в бок; нижних чинов - 106 человек.

Убитых - 21, которым именной список при сем под­ношу, прося всепокорнейше Ваше Высокопревосходи­тельство, за таковые отличные подвиги, исходатай­ствовать Монаршего Его Императорского Величества награждения.

Список тем, которым нахожу я совершенно заслу­живающих награждения, осмеливаюсь при сем Ва­шему Высокопревосходительству поднести, как сего числа, так и 17 числа отличившихся; в особенности, прося о награждении полковника Золотницкого, кото­рого мужество и знание меня обязывает отдать ему сию справедливость».

К награждению рекомендовалось 45 офицеров, из них: орденами - 15, производству в следующий чин - 9, к объявлению Высочайшего благоволения - 20, награждению ценным подарком – 1. 52 человека нижних чинов награждались знаком отличия военно­го ордена. В списках отличившихся офицеров значил­ся и Н.М. Витязь, рекомендованный за отличие к на­граждению орденом Св. Владимира IV ст. с бантом.

Завершающим этапом окончательного водворения российских войск в Анапе стали события, произошед­шие 22 июня.

Рапорт командующего отрядом войск за Кубанью, шефа Черниговского драгунского полка генерал-майора И. Д. Панчулидзева главному командиру Черноморского флота и портов адмиралу маркизу И. И. де-Траверсе.

Крепость Анапа, 26.06.J809 г., № 136;

Вашему Высокопревосходительству имел Честь доносить, что, следуя для занятия крепости Ана­па, устроил на дороге редут в 35 верстах от оной, под прикрытием Витебского гарнизонного батальо­на трех рот при майоре Фестенау с двумя орудия­ми, и следовать в Анап. 22 числа он выступил к Анапу. В предосторожность от какого-либо неприятельско­го покушения, командировал я навстречу к оному Эстляндского мушкетерского полка капитана Сытина с ротою и орудием и тридцатью казаками, но, не успел он отойти несколько верст, как ведеты (конные часо­вые. - П. С.) его открыли, что неприятель начал про­бираться из лесов к той дороге, по которой следова­ло идти обозу; капитан Сытин дал мне знать и что видит на высотах движения неприятельские, и дума­ет, что неприятель в скорости атакует обоз, Сытин же находится еще расстоянием от обоза до 10 верст, по каковым известиям заключил я, что неприятель, уз­навши о следовании обоза, хочет на него напасть, тот­час взял с собою 200 казаков, 50 драгун и два батальона 12 и 22 Егерских полков, шесть орудий и Эстляндского мушкетерского полка роту, которую при удобном случае отправить с орудием к обозу еще на подкрепле­ние, и выступил форсированным маршем, чтобы пре­сечь неприятелю переход в горы. Меж тем капитан Сытин был уже атакован, но неприятельские пикеты, открывши меня, вдруг обратили все свое стремление ко мне, оставив нападение к обозу, и спешили выиграть местоположения, дабы небыть отрезанным от гор. Казаки мои начали их тревожить. Я. между тем, же­лая показать неприятелю способ ударить в интервал моих двух каре, показывая, что боковые фасы (флан­ги. - П. С.) остаются без действия, поставил два каре в таком положении, чтобы оные могли действовать перекрестными выстрелами, спрятав орудия в каре, а позади каре - и роту у прикрытия двух орудий, дабы оные в случае могли действовать вдоль интервала, и ожидал с нетерпением последствия, надеясь, что не­приятель обманется, потом выслал некоторую часть стрелков, которым приказал недолго держатся в сво­ей позиции, но ретироваться также и казакам. Непри­ятель, нападая рассыпанными фланкерами на оных, и видя везде отступление, и мои два каре в совершен­ном бездействии, сильно ударил в интервал, не ожи­дая от боковых фасов никакого огня, сближаясь мало- помалу в кучах, невидя никакого сопротивления себе от пушек, но только одни легкие ружейные выстре­лы от ретирующихся стрелков, и вдруг сильно все­ми кучами бросился с криком на оба каре в интервал. В сие время артиллерийские начальники майор Нератов, капитан Яковенко и конной артиллерии капитан Апушкин при своей храбрости столь ревностно действовали орудиями как из каре, так и вдоль интер­вала между каре, что неприятель в ожидании успе­ха от нападения получил совершенную гибель, а паче артиллерии капитана Яковенко картечными выстрела­ми оного совершенно расстроил. Неприятель, видя та­кое сильное поражение и неудачу, обратился тотчас назад, а храбрейшие из оных при нападении достиг­ши шеренг каре, даже и до прикрытия двух орудий, где находилась рота, были исколоты штыками. В сем месте неприятель потерял трех богатейших князей 1.Барек-Оглу-Султан, 2. Чусув-Оглу-Мегбет-Гирей и 3. Аналкирей-Оглу-Ислан-Гирей - ближайший род­ственник находящегося у нас храброго Аслан-Гирея, который между убитыми отыскал родственника сво­его, заколотого штыком 12 Егерского полка фельдфе­белем. За обращенными в бег, казаки и конная артилле­рия с прикрытием драгун, бросились немедленно, и два егерских каре с ротой скорым шагом гнали оного со­вершенно до самых гор, и орудиями еще делали оному сильный вред. В сем деле неприятеля было более семи тысяч, которым усеянные горы. Ваше Высокопревос­ходительство сами изволили видеть, и потеря непри­ятеля убитыми более 500 человек, и великое число раненых. О потере сей на переговорах наших Черкесским князьям Бек-Мурзеи Аслан-Гирею их знакомые и род­ственники объявили. Между тем, когда я преследовал неприятеля, обоз продвинулся благополучно совсем сво­им прикрытием к крепости Анапу. А неприятель уже третий день перестал показываться в окружности крепости. Вашему Высокопревосходительству, донеся о сем, Честь имею рекомендовать отличившихся в сем деле батальонных командиров 12 Егерскаго полка под­полковника Краббе; 22 Егерскаго полка майора Витезя 1, и прочих представляемых, у сего списка созначением их отличия; также майора Нератова и капитана Апушкина, и в особенности 13 Артиллерийской брига­ды артиллерии капитана Яковенко; Донского войска подполковника Мелентьева 2 и Черноморского войско­вого старшину Гаджанова; равно как и употребляе­мых мною для посылок находящегося за бригад-майора Черниговского драгунского полка майора Мусина-Пуш­кина; адъютанта поручика Лазича; и шефского моего адъютанта подпоручика Микулина. Сих всегда посы­лаю я с приказаниями во все места, и они с опасностью для своей жизни, с успехом и расторопностью испол­няют возложенные на них комиссии, и находящегося при мне Пионерного (сапёрного – П.С.) поручика Со­коловского, который занимает должность и по квартирмейстерской {хозяйственной - П. С.) части, также 12 Егерского полка капитана Толмачева; Эстляндско­го мушкетерского полка штабс-капитана Нефедъева; войска Донского есаула Евсикова, и сотника Шурупова 7, как храбрых и расторопных офицеров, в особен­ности последнего, который был саблею два раза ранен. Потеря с нашей стороны весьма умеренна: раненых обер-офицеров - 1, нижних чинов - 45, убитых - 5, которым список при сем Вашему Высокопревосходи­тельству поднести Честь имею и представить все сие на благорассмотрение. И как сей день ознамено­ван новым звуком Славы оружия Его Императорского Величества и поражением неприятеля, то я всепокор­нейше прошу Ваше Высокопревосходительство о предстательстве (ходатайстве. - П.С.) у Всемилостивейшего нашего Монарха о награждении отличившихся.

К рапорту генерал-майора И. Д. Панчулидзева также прилагались различные списки, в том числе и отличив­шихся штаб- и обер-офицеров и нижних чинов, с крат­ким описанием подвига, Всего списки содержат фами­лии 17 офицеров, с рекомендацией к награждению, но без указания ранга и степени награды. При этом 30 человек нижних чинов награждались знаком отличия военного ордена. И снова в списке отличившихся офицеров зна­чился майор Н. М. Витязь.

Спланированная экспедиция по овладению Ана­пой и наказанию закубанских жителей закончилась. Основная цель была достигнута - российские войска заняли Анапу, а на границе по Кубани водворилось относительное спокойствие. Выявленные донесения генерал-майора Ф.Я.Бурсака полностью подтвержда­ют это. В них фиксируются отдельные нападения чер­кесов на российские пределы, но они носят единичный характер, да и число нападавших в редких случаях достигает десяти человек. В целом же, по признанию Ф.Я. Бурсака, на границе наступило полное спокой­ствие. Чего нельзя сказать об Анапе, гарнизон кото­рой, по сути, оказался на осадном положении.

Гарнизону катастрофически не хватало само­го необходимого. Частично проблема снабжения решалась с помощью кораблей Черноморского фло­та. Для безопасности дороги, соединяющей Ана­пу с Бугазским кордоном, решено было возвести до­полнительные оборонительные сооружения. Даже элементарные мероприятия для обеспечения жиз­недеятельности гарнизона, будь то фуражировка или за­готовка дров, становились самой настоящей войсковой операцией.

Рапорт командующего отрядом войск за Кубанью, шефа Черниговского драгунского полка генерал-майора И. Д. Панчулидзева главному командиру Черноморского флота и портов адмиралу маркизу И. И. де-Траверсе.

Крепость Анапа, 04.07.1809 г., №171:

Недостаток в фураже соделывает необходимость фуражировать, а потому командировал я прошлого месяца 29 числа в 8 часов утра войска Донского подполковник Мелентъева 2, и всю кавалерию с прикрытием 22 Егерского полка батальона, с двумя орудиями конной артиллерии, неприятель показался толпами до тыся­чи человек из гор, перестрелка началась с обеих сторон и кончилась пополудни во 2 часу. Фуражиры с фуражом возвратились благополучно. С нашей стороны ранено два казака да три казачьих лошади. С неприятельской стороны, по объявлению их самых, кроме раненых уби­тых до 20 человек дело сие было неважное.

1 числа сего месяца была опять фуражировка под командою подполковника Мелентьева 2, пополудни в 2 часа вся кавалерия и для прикрытия: 12 Егерского пол­ка двести егерей под командою штабс-капитана Чубарова; Эстляндского мушкетерского полка триста гренадер под командою капитана Хвицкого: два ору­дия конной артиллерии под командою поручика Коз­лова. В 4 часа фуражиры наши были атакованы; видя выстрелы из пушек и сильную перепалку, еще в подкре­пление командировал я 12 Егерского полка две роты, под командою подполковника Краббе; к горам вправо, чтоб чрез то обеспечить правый фланг. Неприятель, видя с высот взятую предосторожность и невозмож­ность зайти от гор в великих толпах потянулся вле­во. Почему, предусматривая их намерение напасть на левый фланг, командировал я с двумя Егерскими ротами майора Витезя 1 и в подкрепление его еще роту Эстляндского мушкетерского полка с двумя орудиями конной артиллерии под командою капитана Апушкина. Перестрелка продолжалась до 8 часов ве­чера. Фуражиры с полными вьюками благополучно прибыли. С нашей стороны ранено: 12 Егерского пол­ка штабс-капитан Чубарое, в правую ногу близ кости навылет стрелою повреждена сухая жила; и того же полку 3 егеря пулями навылет в руки; 8 лошадей Дон­ских, 11 - Черноморских. С неприятельской сторо­ны, по их объявлению, урон простирается убитыми более 50 человек, а ранено тоже немалое число. Неприятеля который весьма храбро нападал, было бо­лее 2 тысяч человек. Долгом считаю рекомендовать штабс-капитана Чубарова, он с отличною храбро­стью бросился на засевших в кустах неприятельских пеших стрелков, с егерями в штыки, и 7 человек убил на месте, и сам ранен, а также Эстляндского мушкетерского полка поручика Жеребцова, находящего­ся со стрелками, как храбрых и расторопных офице­ров, прося всепокорнейше о исходатайствовании им за храбрость их награждения.

Рапорт командующего отрядом войск за Кубанью, шефа Черниговского драгунского полка генерал-майора И. Д. Панчулидзева главному командиру Черноморского флота и портов адмиралу маркизу И. И. де-Траверсе.

Крепость Анапа. 09.07.1809 г., №170:

Сего месяца 7 числа послал я на рубки дров в лес семьдесят повозок, с прикрытием 12 Егерского пол­ка батальоном и одною пушкою трехфунтовою под командою подполковника Краббе и 300 казаков под командою подполковника Мелентьева. Только что успе­ли вырубить дрова и положить на повозки, то пока­залось неприятеля до 2 тысяч, как кавалерии, так и пехоты. Обоз наш шел к крепости мимо гор, в пре­досторожность послал я 22 Егерского полка майора Витезя 1 со 150 егерями. Майор Витезь 1 прикрывал от гор обоз, а 12 Егерского полка батальон и каза­ки оставались в спине оного. И только что прибли­зились к горам, как вдруг открылась сильная канона­да из трех орудий - два были на неприступной горе, а третье на низу. Майор Витезь 1, узрев не далее трех­сот шагов от себя неприятельскую пушку, хотя имел только 50 человек, ибо прочие егеря были рассыпаны по кустам, закричав «Ура» бросился на оную. Черкесы с великим криком, схватя, увезли пушку в ущелье гор. Майор Витезь доносит, что при оной пушке находи­лось семь или восемь человек Турок, а не Черкес, что лафет выкрашен зеленой краской. И хотя неприятель выпустил более 70 выстрелов, но никакого вреда нам не причинил. Повозки все с дровами пришли благопо­лучно: а во время перестрелки с нашей стороны ра­нено: обер-офицер — 1 и нижних чинов - 25, которым список при сем Вашему Высокопревосходительству подношу. Неприятельский урон неизвестен, но должен быть велик, потому что вышедший к нам Ногаец ска­зывал, что в той деревне, из которой он ушел, в тот день было убито пять человек и это не была из боль­ших деревень, о чем донести Честь имею.

В шканечном журнале фрегата «Назарет» также содержатся сведения о батальоне 22 егерского полка и его командире. «23 Июля 1809 года. Стоя на якоре на Анапском рейде для налития пресной воды с отря­дом. В 6 часов по повелению Его Превосходительства господина генерал-майора и кавалера командующего в Анапе сухопутными войсками, предписано взять весь Егерский батальон на наш отряд присоединяя и бриг «Панагия Апотуменгано», для обеспокоивания и на­несения вреда живущим по берегу неприятелям, коих и взято на наш фрегат майор Витязь, с ним капитан Винклер, штабс-капитан Несвицкий, поручик Кривошеин, Есленковский, прапорщик Убланок, полковой адъ­ютант Демровский, фельдфебелей 3, портупей-юн­керов 3, юнкеров 3, унтер-офицеров 11, музыкантов 6, рядовых 326, нестроевых 26, денщиков 11. Два ору­дия с принадлежностями при них. Служителей Пио­нерной команды 1, артиллерийских унтер-офицеров 2, рядовых 2, Феодосийского гарнизона солдат 1, Вла­димирского гарнизонного батальона унтер-офицер 1, рядовых 12, титулярный советник, Султан-Али, пе­реводчик Черноморский казак I. Итого 399 человек.

23 дня Июля 1809 года Ветер тихий, малооблачно, си­яние солнца в 5 часов. Бывший на нашем отряде для десанта Егерский батальон господина майора Витя­зя с двумя орудиями, которых по повелению Его Пре­восходительства господина генерал-майора Панчу­лидзева свезены все обратно на берег».

Эти документы свидетельствуют о том, что коман­дование не оставило идею овладения Суджук-Кале, но на этот раз десантом со стороны моря.

19 сентября 1809 г. состоялось первое награждение орденами разного достоинства первых шести офице­ров за отличия, оказанные ими при крепости Анапе.

Высочайший рескрипт на пожалование майора Николая Марковича Витязя кавалером ордена Свя­того Равноапостольного Князя Владимира IV степени с бантом

«Божию Милостью, МЫ, АЛЕКСАНДР ПЕРВЫЙ Император и Самодержец Всероссийский и прочая, и прочая, и прочая.

Господин Майор Витезь 1.

В воздаяние отменной храбрости, оказанной Вами в сражении 20 минувшего июля против Черкес, где Вы, прикрывая с правой стороны каре и проходя близ леса, скрыли в кустарниках находившиеся при Вас две роты егерей, показывая неприятелю одних только сво­их стрелков столь удачно, что неприятель, надеясь совершенно отразить их до ста человек, лишь толь­ко бросился на оных, то, выскоча из кустарников, на­пали на неприятеля, и не только выстрелами порази­ли многих, но 16 человек убили штыками, жалую Вас Кавалером ордена Святого Равноапостольного Кня­зя Владимира четвертой степени, коего знак к Вам доставляя, повелеваю возложить на себя и носить в петлице с бантом по установлении; Уверен будучи, что сие послужит Вам поощрением к вящему продол­жению ревностной Службы Вашей, пребываю Вам благосклонный Александр. Сентября 19 дня 1809 года. Санкт-Петербург».

В Высочайшем рескрипте указанное описание под­вига майора Н. М. Витязя в целом совпадает за исклю­чением некоторых деталей, с описанием его же отличий в бою 19 июня. Однако, на наш взгляд, это не ошиб­ка в дате. Из указанных шести офицеров в донесении за бой 19 июня фигурируют фамилии пяти из них, но к награждению орденами представлялись лишь май­ор Н. М. Витязь, майор артиллерии И. А. Нератов и по­ручик Лазич. Поручик Кривошеин рекомендовался к Высочайшему благоволению «равно как и все вооб­ще в список назначенные». Штабс-капитан Новацкий в списках, а прапорщик Сахна-Устимович ни в доне­сении, ни в списках даже не упоминаются. Более того, последний указан как прапорщик Полтавского мушке­тёрского полка - полка, не участвовавшего в июньских событиях у Анапы. Две роты Полтавского мушкетёр­ского полка прибыли в Анапу для усиления гарнизона на кораблях Черноморского флота лишь в начале июля. Есть все основания полагать, что награждение майо­ра Н. М. Витязя состоялось за отличие в бою, происходившем 20 июля, обстоятельства которого ещё пред­стоит установить.

Совпадение же описания подвига, на наш взгляд, можно объяснить схожестью сложившейся ситуации. К примеру, описание боя 22 июня и последнего боя майора Н. М. Витязя очень сходны в некоторых дета­лях. Сходны в некоторых деталях и описания подвигов офицеров впоследствии, 18 октября 1809 г., Высочай­ше пожалованных кавалерами орденов за бой 18 августа. Не говоря уже о том, что бои 22 июня и 18 августа происходили на одном и том же месте - близ балки, впоследствии получившей наименование «балка Ви­тязя» или «Витязева балка».

Не следует считать награждение Николая Марко­вича как «посмертно». Практика посмертного награж­дения впервые была введена накануне Первой миро­вой войны и закреплена была в статуте только одного ордена - военного ордена Святого Великомученика и Победоносца Георгия. В XV1II-XIX вв. к награжде­нию рекомендовались живые, на момент составления представления, офицеры. В случае же установления факта смерти офицера до подписания Высочайшего указа - представляемый вычёркивался из списка. Факт награждения Николая Марковича 18 сентября говорит только об одном - на высоком уровне ещё не было из­вестно о его смерти.

Отношение Херсонского военного губернатора генерал-лейтенанта Дюка Э. О. де-Ришелье управляющему Министерством военных морских сил адмиралу маркизу И. И. де-Траверсе.

Одесса. 17.11.1809 г., №5103:

Милостивый Государь, Маркиз Иван Иванкин! При почтеннейшем отношении комке Вашего Высокопре­восходительства октября от 21 числа за №479, до­ставлен ко мне вместе с прочими орден Св. Владимира 4 степени. Всемилостивейше пожалованный 22 Егер­ского полка майору Витезю. Но как храбрый сей офи­цер уже Волею Божиею помер, то я и представляю оный орден к Вашему Высокопревосходительству, для обращения куда будет следовать; прося уведомления о получении оного.

Отношение управляющего Министерством военных морских сил адмирала маркиза И. И. де-Траверсе министру военных сухопутных сил графу А. А. Аракчееву.

Санкт-Петербург, 07.12.1809 г., №680:

Господин Херсонский военный Губернатор Дюк де-Ришелье по случаю смерти 22 Егерского пол­ка майора Витезя, возвратил мне орден Свято­го Владимира 4 степени с Высочайшим на оной рескриптом, который Всемилостивейше пожа­лован был сему чиновнику за оказанное 20 про­шлого июля в сражении с Черкесами отличие, и от Вашего Сиятельства ко мне при отношении от 25 прошлого сентября №1.559 для доставле­ния ему прислан. Препровождая оный к Вам, имею. Честь быть.

На заседании Капитула Российских Император­ских орденов, состоявшемся в среду 22 декабря 1809 г., было рассмотрено «...Отношение на имя господина орденского казначея сенатора и кавалера от госпо­дина военного министра графа Аракчеева под № 3 728, при коем препровождает крест ордена Св. Влади­мира 4 степени за отличность, годный ко употре­блению, после умершего майора 22 Егерского полку Витезя...» и вынесено определение: «...Упомянутого майора Витязя из списков исключить, а помощнику орденского казначея и кавалеру, дать указ повелеть поступивший после него крест ордена Св. Влади­мира 4 степени записать в приход ко употребле­нию годным...» По существующему тогда положению после смерти лица награждённого орденами и зна­ками отличия - награды подлежали возвращению в Капитул.

Последний бой майора Н. М. Витязя выявил недо­статки в обороне «коммуникации от Бугаза до Ана­па». В дополнение к уже существующим укреплениям на месте боя возводится редут, получивший наимено­вание «Витязев редут» или «Витязева батарея», а бал­ка, близ которой происходил бой, получила наимено­вание «Витязева балка». В 1812 году, при оставлении российскими войсками Анапы, укрепление было унич­тожено.

После Русско-турецкой войны 1828-1829 гг. про­водятся работы по составлению точных карт региона. На составленных картах вновь возникает топоним «Ви­тязева балка» и «Витязева батарея». Однако на более поздних картах «Витязева батарея» всё чаще обозна­чается как «сигнальная батарея». По имени же балки получает название образованная в трёх верстах от неё станица. В середине XIX века её название связывают с названием балки, а вскоре и название балки исчезает с карт. В конце XIX в. балка получает название по име­ни хорунжего П. Цыбана - Цыбанова балка.

Подвиг майора Н.М. Витязя 18 августа 1809 года описан Н. И. Веселовским в книге «Военно-историче­ский очерк города Анапы».

Прошло 210 лет со времени подвига майора Нико­лая Марковича Витязя под Анапой, но память о нём жива, потому что и он, и братья его были настоящи­ми летописными витязями - отважными, мужествен­ными воинами, которыми всегда будет гордиться наше Отечество.

П. А. Стежко